Дэннис Лэнгли - Celistic. Эхо мира
Когда Лика улетала с Сайфа, она взяла с Реда клятву, что он не бросит Совет, чтобы ни случилось. И Ред сдержал обещание. Если бы не его доверие, если бы не его порядочность, управляемый Теренсом Совет не смог бы изгнать сайфов. Если бы не его порядочность, неизвестно, когда Целистика смогла бы освободиться от контроля пиратов.
Пожертвовав собой, он спас нас всех.
А Лика вернулась на Промос. Она знала, что сможет остаться на безопасном Сайфе. Знала, что ее ждут обозленные пираты.
Знала, что ничего не изменит.
Но она чувствовала, что ее место среди своего народа.
По приказу Шеффилда корабль Лики расстреляли во время приземления на Промос. Она погибла мгновенно и, как феникс, сгорев в пламени, успела оставить после себя дитя – Целистический Совет.
Пройдут еще десятилетия, прежде чем Совет станет организацией, о которой мечтала Лика. Предстанут перед судом пираты, не доживут до этого времени ни Теренс, ни Сайерс.
Но дитя Лики Лоу будет жить.
Умирая и перерождаясь. И только дух матери останется с ним навсегда, превратившись в сказание, в легенду.
Легенду о Лоу.
Серия 6: Эхо
Было бы несправедливо закончить историю, не упомянув о том, как Лоу, Теренс и Сайерс встретились в третий раз.
Эта встреча широко известна. Она прошла почти через двадцать лет после смерти Лики.
К тому времени Странник уже основал инфостанцию и как одну из первых инициатив новой организации запустил Программу Клонов Лоу.
Первого клона звали Лейлой Лоу, и ее популярность превосходила самые невероятные ожидания. К тому времени, когда программу решили осветить в прессе, Лейла была двенадцатилетней девочкой. С рождения она была окружена последователями. Ни один из более поздних клонов не ощущал такой причастности к оригиналу, как Лейла. У разных Лоу эта связь вызывала совершенно противоположные чувства. От страха и ненависти до обожания. Лейла приняла этот факт, как само собой разумеющееся. Она чувствовала Лику в своих генах, и после обучения в инфостанции это ощущение в ней только окрепло. Никогда больше культ Лоу не будет так силен, как при Лейле.
Встречу решили провести в 2375 году, приурочив к открытию главного корпуса Эхо. Сложно было сказать, чего в этой церемонии было больше – рекламы или религии. Чтобы понять ее, вам нужно понять то время. Время, когда Целистика только-только смогла почувствовать глоток воздуха, после десятилетий террора и коррупции. Время, когда рост Совета еще не привел к тирании, но уже приносил ощущение защищенности. Время, когда казалось, что Целистика найдет какой-то свой новый путь в будущее. Более мудрый, более взрослый, чем находили земляне. Это было время, когда наши предки наконец-то начали чувствовать себя полноправными хозяевами этого нового мира, когда они почувствовали, что могут уже не просто колонизировать его, а могут им управлять.
И никто еще не замечал погибающую планету сайфов, превращающиеся в пустыни леса, высыхающие океаны, отравленную атмосферу.
Церемония транслировалась по многим каналам, было приглашено множество гостей. Планировалась картина, внушительная и впечатляющая, с техногенным храмом и процессом, который бы тронул сознания людей по всему миру.
Среди важнейших гостей был Джек Теренс. Сорокасемилетний, еще не на пике могущества, но он уже почти расчистил дорогу к вершине. Он уже держал железной хваткой сайфов – единственный народ, который мог оказать сопротивление экспансии ламарян. Теренс не сомневался в том, что его ждет великое будущее, но он не желал отказываться от поддержки этого нового модного веяния. В конце концов, это была всего лишь хрупкая двенадцатилетняя девочка. И она, досконально изучившая память Лики, отлично знала, какое влияние он оказывал на «оригинал».
Он заготовил короткую речь, полную осторожных отеческих ноток и снисхожения, но стоило маленькой фигурке подойти к нему – и он не смог выговорить ни слова.
Эта девочка была слепой. На Теренса смотрели белые, без зрачков, глаза, будто восстал из могилы призрак. Джек принялся оглядываться на помощников: «Почему не предупредили?» и тогда понял другое – Лейла двигалась совершенно уверенно. Она выглядела так, будто ей помогали импланты, но на самом деле не было и их. Лейла была одним из первых паладинов инфостанции. Память всей организации была ее глазами. Непоколебимая вера была путем, по которому она шла.
– Да, я не вижу, – сказала она, угадав мысли Теренса. – Но Целистика видит тебя, Джек. И Целистика помнит.
Ее слова стали пророческими. В конечном итоге не враги остановили тиранию ламарян. Сами ламаряне осознали ошибочность своих убеждений, доказав, что иногда у истории бывает память.
Ред на церемонии не присутствовал. За несколько лет до этого он, наконец, ушел из политики, передав все свое влияние любимому сыну, двадцатипятилетнему Азару Сайерсу. Ред считал «Программу клонов Лоу» оскорблением памяти мертвых, поэтому отказался от приглашения.
Азар же явился. Он всегда восхищался отцом, успешно завершая его политику разоружения. Он с любопытством смотрел на девочку, о которой столько слышал. Рядом с ним Лейла тоже остановилась. Она уже знала, что Совет ведет дело к уничтожению Сайфа, знала и то, что может спасти сайфов, предупредив их. Пройдет несколько лет, и она пожертвует жизнью в попытке помешать их уничтожению. Но сейчас она понимала, что бессильна.
Она не нашла слов и так и не проронила ни звука.
Церемония продолжалась. Лейла поднялась по высоким ступеням, где удерживаемый гравитационной ловушкой был подвешен убийца Лики – Фостер Шеффилд. Пиратская организация отступала, и баронов, которые в прошлом внушали страх всему миру, теперь отлавливали и судили.
Лейла взяла из ниши плазменный резак. Ее последователи ждали жертвы. Ждали, что Совесть Целистики продемонстрирует, что у нее нет жалости к злу. Ждали, что «Мать Совета» собственноручно расправиться с любым, кто выступает против ее ребенка.
Но церемония закончилась так, как не ожидал никто.
Как и любой пиратский барон, Шеффилд не боялся ни заключения, ни смерти. Он множество раз оказывался на краю. Это ощущение было ему знакомо с детства. Он не мог говорить, но ухмылка с его лица не исчезала. Пускай знают, с кем связались!
Лейла подошла к жертве и аккуратно положила резак назад в нишу.
«Отключить гравитационный эмиттер», – сказала она.
Этого не было в программе церемонии, но ей подчинились. Несколько человек попытались подбежать, чтобы она не оказалась одна рядом с гигантским пиратом, но Лейла сделала знак, чтобы не приближались. Шеффилд с удивлением разминал шею.
– Это, получается, я свободен? – спросил он.
Лейла поманила пирата пальцем, и он присел.
– Нет, – прошептала она, приблизившись вплотную.
Пират сначала не понял, но девочка не торопилась, дожидаясь, пока он ощутит страх. Он рванулся, но Лоу легко свалила его на спину. И тогда его лицо перекосил ужас.
Лейла сломала шею Шеффилду одной рукой. Когда она подходила к нему, она была странным экспериментом, актером жуткой постановки.
Когда она отходила от его бьющегося в конвульсиях тела и на ее лице было лишь одно выражение – чувство восстановленной справедливости, она уже была частью легенды. Последней финальной точкой, которая поставила все на свои места.
Именно так и закончилась Легенда о Лоу.
